Distributed Computing team of Ukraine | Ukraine - Українська Команда Розподілених Обчислень | Ukraine - Украинская Команда Распределённых Вычислений - Описания проектов

http://distributed.org.ua/index.php?go=Pages&in=view&id=166
Распечатать

Участие Украинских ученых в строительстве БАК




Версія Українською
Автор - unian.net





Участие Украинских ученых в строительстве БАК



«Вначале было слово. И это слово было: "Коллайдер запущен!" или вот еще: «У физиков есть традиция - раз в 14 миллиардов лет они собираются и строят адронный коллайдер...» Мир шутит о большом коллайдере, у этого юмора – черноватый оттенок. Почему?

Физики ставят перед собой задачу воспроизвести в коллайдере в миниатюре Большой взрыв, положивший, по одной из версий, вероятно 13,7 млрд. лет назад, начало Вселенной.

Но есть мнение, что существует вероятность выхода экспериментов, проводимых в коллайдере, из-под контроля и развития цепной реакции, которая при определенных условиях теоретически может уничтожить всю планету.

В проекте под руководством Европейского центра ядерных исследований (CERN) принимают участие ученые из десятков стран, в том числе и физики и инженеры из Украины. УНИАН пригласил на разговор одного из них – профессора, доктора физико-математических наук Геннадия Зиновьева.


Геннадий Михайлович, какие риски нам все-таки предстоят 21 октября, в день запуска коллайдера на полную мощность?

Мировых катаклизмов точно не будет, потому что система защиты там очень серьезная. Если этот пучок выйдет из-под контроля, система защиты его сразу погасит.


Можете ли популярно объяснить, для чего нам этот коллайдер?

Мы не можем сегодня руководить всем, что существует во Вселенной, потому что это идет из Космоса. Идея человечества как раз и заключается в том, чтобы найти такие возможности и строить такие устройства, которые позволят то, что когда-то было создано во Вселенной, поставить здесь (показывает на стол. – Авт.) и этим руководить. Это гениальная идея!

Для простых людей главное, чтобы они поняли, откуда мы пришли, как мы создались и что на нас ожидает. Мне кажется, что от этого людям будет очень хорошо.

Я понимаю обычных людей, но не считаю своей обязанностью доказывать им, что ничего страшного не будет. Мы должны быть умными людьми и осознавать, что на пути прогресса в науке всегда есть некоторые риски. Но эти риски нужно минимизировать.

Научные работники, поверьте, понимают, что они делают.

А другие люди должны задумываться больше над такими вещами, а не смотреть каждое утро по телевизору, что любит на завтрак какой-нибудь там Виктор Павлык. Я даже не знал, кто это такой, а когда увидел его и услышал, как он поет, то понял, что не нужно этого слышать.

Ну поймите, что так нельзя, нужно же воспитывать украинское общество не только в политическом смысле (в этом направлении в Украине делается все очень активно), но и в научном смысле. Я не говорю, что нужно учить уравнения и очень высокую физику...


Как к вам попало приглашение принять участие в эксперименте?

Мы сами пришли в CERN, рассказали, что хотим сотрудничать с ними. Нам задали вопрос: «Что вы можете?». Мы уже знали, какие идеи будут закладываться, и рассказали, что мы можем.


И этого было достаточно?! Неужели брали всех желающих?

Понятно, что была большая конкуренция.


Так в чем же все таки заключалась уникальность ваших предложений, чем вы “подкупили” CERN?

Понимаете, на коллайдере будут вестись разные эксперименты. Один из экспериментов - ALICE, где будут происходить столкновения тяжелых ядер. И физики будут изучать результаты этих столкновений и обнаруживать, образовалась ли кварк-глюонная плазма (это абсолютно отличающееся от обычного состояние материи), или нет. А я всегда занимался проблемами, связанными с существованием кварк-глюонной плазмы. И как раз украинские ученые в этом направлении на ведущих позициях.

Когда были объявлены международные тендеры на создание детектора ALICE, я привез в Женеву из Харькова группу ученых и инженеров, перед которыми поставили задачу, – создать вместе с европейскими партнерами внутреннюю трековую систему для ALICE. Внешне она напоминает бочку. Эта "бочка" установлена над точкой, где произойдет столкновение пучков, и именно в этом месте – мощнейшее излучение. Поэтому к материалам для этой "бочки" – особые требования, они должны быть максимально легкие и радиационно устойчивые.

Например, украинские инженеры и физики предложили, как соединять разные элементы детекторных модулей. Эта идея стала настолько мощной, что CERN позволила нам, несмотря на то, что мы не имели достаточной поддержки нашего государства, довести это дело до конца. Ответственность была очень высокой.

Некоторые элементы, с которыми мы должны были работать, например, чипы или иначе – кристаллы, чрезвычайно важны в современной микроэлектронике. Так вот на эти чипы действовало эмбарго на ввоз на постсоветские территории. Их невозможно было завозить сюда.

Мы сделали некоторые элементы, а затем нужно их собрать, дальше тестировать и доказать, что оно работает. Мы официально не имели возможности завести это все сюда. Потому CERN должна была пойти на беспрецедентный шаг – она сделала для наших инженеров и технологов лаборатории в тех странах, куда это можно было завозить, для сборки всех элементов в модуле.

Нам сделали лаборатории в Хельсинки, Страсбурге, Триесте, Турине и в Женеве.


А для чего же столько?

Потому что для наших людей законы таковы, что они не могут работать долго в какой-то одной европейской стране, потому что если они там работают дольше месяца, то их должны зачислять на постоянное место работы. Поэтому нам приходилось работать такими вахтовыми методами. Работаем месяц в Хельсинки, потом переезжаем в другую страну и так далее.

Инженеры из Харьковского института приборостроения работали, это я не преувеличиваю, иногда по 15-16 часов в день, причем без всяких выходных.

Все нам удивлялись.

В Украине мы изготовили 40 тысяч микрокабелей разной формы, разной направленности, разных узлов. Мы сделали около 4 тысячи гибридных схем, которые очень важны в этом устройстве, и собрали две тысячи модулей. Делалось это за очень короткий промежуток времени. Также украинские физики и инженеры все это протестировали.

Когда мы сделали все для внутренней трековой системы ALICE, то пошла слава, что есть некие люди, которые умеют делать очень микроскопические вещи и умеют их приваривать друг к другу с помощью ультразвука и так далее. Нас разыскали из Европы и Америки и предложили принять участие в проекте, который занимается построением так называемой комптоновской камеры для диагностики рака простаты.

Для нас это было что-то чрезвычайное. Мы поняли, что то, что мы делаем, может еще и быть огромной помощью человечеству.

Понимаете, за все годы, которые мы работали, не получили от государства ни единой копейки на работы за рубежом. Все время проходило в командировках, в этих переездах из страны в страну. Это все время нужно было делать визы, обеспечивать билеты. Это ужасная работа и приходилось делать ее мне.

И, вы знаете, я думал о тех дебатах, дискуссиях, всей этой политической войне в Украине, которая идет за то, чтобы интегрироваться в Европу. Так вот я вам могу сказать, что единственная часть украинского общества, которая уже интегрировалась в Европу, – это те самые ребята, которые строили коллайдер.

У нас были идеи, у нас были светлые головы, у нас были умелые руки. Люди эти идеи материализовали, но материализовали не с помощью нашего государства, а европейского сообщества. Но я знаю, что Вам для этого давали гранты. Кто их давал?

Да, давали. Нам давала гранты система УНТЦ (Украинский научно-технический центр, созданный департаментом США, Канадой, Японией. – Авт.), INTAS, CERN.

Также НАТО нам предоставляло гранты. Мы имели два гранта НАТО для этих работ.

Если бы не эти гранты, то эти люди не могли бы работать, мы бы ничего не смогли были сделать.


Украина до сих пор не член CERN – почему? Для нас это не принципиально?

По-моему, это большая ошибка, что Украина до сих пор не член CERN. Понимаете, я 15 лет с этим ношусь. Я даже добился письма от генерального директора CERN – это почтенный человек, как будто премьер-министр маленького европейского государства. Я с ним встречался и убедил его, чтобы он написал письмо в Украину о том, чтобы урегулировать наши отношения с CERN. Он написал и только просил об одном, чтобы это письмо не посылать по почте, потому что за все эти годы из Украины они не получили ни одного ответа от наших высоких чиновников.

Здесь даже незачем комментировать.

Я ему пообещал сделать максимум. Он вручил мне этого письмо, я поехал в Киев. Две недели пробивался в Кабмин, чтобы занести этого письмо. Мне дали совет – не клади там, где все кладут, потому что потеряют письма. Я с этим письмом дошел до приемной Януковича, он тогда был премьер-министром.

До сих пор никакого ответа CERN не было.


Януковичу, видимо, долго пришлось бы объяснять, что такое CERN. А как же наш министр образования и науки Иван Вакарчук? Он ведь тоже физик.

Что касается Януковича, вы правы (смеется).

Я знаю Ивана Вакарчука, он когда-то работал и защищался в нашем институте. Но сейчас с ним тяжело встретиться. У меня не так много времени, чтобы проводить целые дни под их кабинетами. Бывает и так, что и по три месяца ходишь.

Но, думаю, что придет время, когда все все поймут. Уже сегодня, в связи с запуском коллайдера, когда увидели внимание мирового сообщества, поняли, насколько важна организация CERN.

CERN – это передовая часть развития мировой технологии и науки. Он был началом многих технологий, включая Интернет.

Более того, некоторые страны – члены CERN немало преуспели в том, чтобы все технологии, предназначенные для физики высоких энергий, были преобразованы, например, в технологии, которые используются сегодня с большим успехом в медицине. Таким примером служит Финляндия, где медицинская диагностика на очень высоком уровне, и большая часть этого успеха пришла как раз благодаря участию в экспериментах по физике высоких энергий в CERN.

Две недели назад я общался с новым директором CERN. Он мне сказал, что им уже, после 15 лет односторонних переговоров, не очень интересно дальше договариваться. Говорит: «Да к нам даже не с уважением относятся!». Сказал, чтобы мы сначала разобрались и сплотились в своей стране.


Беседовала Оксана Климончук



Справка. Большой адронный коллайдер - крупнейшая на планете установка для ускорения, накопления и столкновения пучков элементарных частиц (адронов, к классу которых относятся, в частности, протоны) сверхвысоких энергий. Он построен под руководством Европейского центра ядерных исследований (CERN) на границе Швейцарии и Франции (г. Женева). Стоимость проекта 4,65 миллиардов фунтов.

Длина тоннеля, расположенного на 100-метровой глубине, - 27 км.

10 сентября в Женеве состоялся торжественный предварительный запуск Большого адронного коллайдера (LHC). Целью данного этапа была проверка его систем. Но ускорительная система коллайдера на этом этапе не работала на полную мощность, ускорение протонов произошло, но не произошло столкновения, и поэтому событие не является полноценной работой LHC.

21 октября в 2008 г. в коллайдере будут запущены в противоположных направлениях два пучка протонов, которые должны столкнуться. Таким образом, 21 октября будет впервые проведен тот опыт, ради которого и создан Большой адронный коллайдер. Зимой установку остановят на два месяца, а эксперименты на полной мощности 14 тераелектронвольт начнутся весной 2009 года.


| 01.10.2008 20:53